Шагают бараны в ряд,
бьют барабаны,--
кожу для них дают
сами бараны.
Бертольд Брехт "Бараний марш"
Политическое поведение субъекта, то есть его поведение в вопросе власти часто ограничивается объяснениями и терминами из политической психологии базирующейся на парадигме сознания, но остается большое количество политических поведенческих актов субъекта, которые до сих пор не нашли достаточного научного объяснения и понимания. Это значит, что существуют какие-то тайные, то есть не осознаваемые пружины, которые часто весьма причудливо заставляют человека вести себя по отношению к феномену власти. Политическое поведение субъекта – это такой социо-культурный феномен, который является отправной точкой общества либо к прогрессу, науке и разуму, либо к варварству, мистицизму и цивилизационной катастрофе. Пока остаются «белые психологические пятна» в механизме реакции человека на власть поступательное цивилизационное развитие человечества не является предзаданным, и есть серьезный риск стагнации этого процесса или даже поворот вспять к политическим атавизмам. Большое значение имеет, как будут расшифрованы эти «властные белые пятна» и, как и кто воспользуется этими новыми знаниями о душе и власти.
Феномен власти. Человек является существом социальным и, соответственно, неизбежно с самого рождения и по мере взросления все больше и больше сталкивается с феноменом власти – принуждения, ограничения, долженствования. Социум и его культура заставляют субъекта выбирать свою позицию к этому явлению, то есть, как субъект воспринимает проявление власти к нему, и какую позицию он занимает, как носитель власти.
Вопрос власти. Как в животном мире, так и на протяжении всей истории человеческой цивилизации, начиная с первобытных племен, вопрос власти стоял в центре общины, племени или стаи. Если в вопросе власти в животном мире есть ясность, а именно подчинение, ограничения, насилие, как и совокупление особей, основаны на биологическом инстинкте, и как любой инстинкт он предзадан, запрограммирован, един для всего биологического вида, класса и работает автоматически. То человек является «существом потерявшим инстинкт» (З. Фрейд), то есть обладает гораздо более сложным психическим аппаратом – структурированным и дифференцированным, обладает сознанием и бессознательным и, соответственно, вопрос насилия, как и любви, детерминируется и решается гораздо более сложно и более множественно.
Животный мир в вопросе власти основан на дарвинизме и рациональности, во главе стаи стоит физически более сильная и опытная особь и определяется этот вожак через объективный и прямой механизм естественного отбора, в животном мире есть только страх физического уничтожения в случае неподчинения или бунта. В человеческой же культуре страх прямого физического уничтожения далеко не всегда определяет поведение человека в обществе, поскольку человек в отличие от животного обладает сознанием, то в основе действий человека уже может лежать чувство вины, чувство презрения, страх морального, нарциссического уничтожения, идеализация, страх потерять любовь. Но самое главное отличие детерминации человека в его поступках от животного – это расщепленность человеческой психики на сознание и бессознательное, которая очень часто и делает поведение человеческого субъекта иррациональным с точки зрения дарвинизма и труднообъяснимым с точки зрения сознания.
Все объединения в животном мире также основаны на принципах дарвинизма, то есть подчинены исключительно целям выживания и размножения вида, рода, также и механизмы и законы функционирования этих сообществ, соответственно, тоже исключительно дарвинистские.
Мир же современных людей пестрит разного рода объединениями –политическими, военными, религиозными, социальными, экономическими, спортивными, профессиональными, благотворительными и т.д.. Цели, механизмы и законы этих многообразных сообществ современного Homo Sapiens, как правило, очень далеки как от животного, так и социального дарвинизма. Конечно, необходимо признать, что примитивный человек (дикарь), вернее его психика была наиболее близка к психике, к инстинктам животного. Но в процессе филогенеза произошло усложнение психического аппарата человека, которое и привело к множественной детерминации поведения человека в целом так и, в частности, к множественной причинности проявления агрессивности, покорности, сексуальности или вернее уже сказать – психосексуальности.
Наиболее ярко, наиболее выпукло отличие функционирования механики власти в человеческом мире от функционирования этого властного механизма среди животных можно проследить на примере социально-политических объединений или, вернее сказать, стран, религиозных образований (конфессий, сект, общин) и военных институтов. С точки зрения сознания, разумности, управленческой рациональности и тем более с дарвинистских позиций довольно затруднительно объяснить почему, например, одни страны и общества выстраивают механизм власти, законного насилия (выражаясь языком компьютерных технологий) на платформе учета мнений и воли граждан этого сообщества. Эти граждане ревностно и жестко следят, чтобы ни одна из шестеренок или приводящих пружин этого жизненно важного устройства не крутилась быстрее или не меняла направления вращения или чрезмерно не тянула на себя управляющую функцию. Люди в этих сообществах, странах, как будто бессознательно помнят и руководствуются красноречивой максимой лорда Джона Актона «власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно» и никому не позволяют «развратиться» и тем более «развратиться абсолютно», стать ментором, наставником, поводырем для себя. В политической науке такое обустройство власти принято называть демократией, где ценностью является личная свобода, где закон един для всех и самое главное этот закон не персонифицирован, этот закон обезличен.
А есть другие страны, сообщества, которые предпочитают выстраивать механизм власти (как внешней, так и внутренней) на платформе персоны, фигуры, персонифицированного закона, люди в этих сообществах без сомнения и порой с ликованием принимают ограничения своих прав, принимают иерархию прав, прав Сверх-отца и его иерархической правовой лестницы. Интересен также для психоаналитического исследования и феномен фигуры бунтарей в таких сообществах единомыслия и единения. В политической же науке это называется автократией. Конечно, стоит обратить внимание на тот факт, что на современном политическом ландшафте остается не много в чистом виде авторитарно обустроенных государственных систем. Такие системы слишком уж экономически не эффективны и часто не рукопожатны. Но очень много на политической карте мира таких гибридных политических страновых образований, которые по своей форме имеют демократический, либеральный «часовой» механизм, но по сути своей работающий на авторитарном принципе и ручном приводе, и это явление можно охарактеризовать метким выражением Владимира Ленина «формально правильно, а по существу издевательство». Этот феномен также заслуживает психоаналитического интереса, почему люди встроенные в демократический механизм власти, который доказательно управленчески более рационален и экономически более эффективен, боятся, отказываются от самостоятельности, свободы и тяготеют, соглашаются или даже возвращаются к пассивному, покорному восприятию власти.
Другой общественный феномен, который доказывает, что принципы объединения людей и принципы власти в этих объединениях фундаментально отличаются от этих принципов в животном мире – это разного рода религиозные течения и организации, поскольку в животном мире подобных явлений и стремлений просто нет. Феномен желания и стремления людей к религиозному, мистическому, магическому восприятию мира убедительно доказывает, что в основе организационно-властной модели человеческого рода лежит не дарвинизм и даже не принцип холодного рационализма бихевиористских концепций, а гораздо более глубокие психологические причины, которые часто не доступны наблюдению и традиционному психологическому исследованию.
И наконец, третий из наиболее значимых общественных явлений, которые заслуживают психоаналитического исследования механизма власти среди людей – это разного рода военизированные организации. Какие такие вулканические силы заставляют человека добровольно ограничивать свою свободу, получать удовольствие от ограничения свобод других, почему люди стремятся к часто рационально немотивированному проявлению агрессии. Яркое высказывание французского поэта, философа, прозаика и мыслителя Поля Валери может служить подтверждением психологической подоплеки стремления человека к военной карьере «Война – это когда совершенно не знакомые друг другу люди убивают друг друга во славу и на благо людей, которые отлично знакомы, но не убивают друг друга».
В психоаналитическом исследовании «Позиции субъекта к власти как исход Эдипова власти» делается попытка анализа и выявления механизмов и законов психического в человеке, которые и составляют суть сложности и множественности причин и принципов в объединении людей и в детерминации выбора субъектом позиции к власти и во власти.
При размещении материала на Вашем сайте обязательно поставьте ссылку:
